Я очень прошу прощения за огромный текст. Статья корифеев "молодёжки" примерно 1980-х. Мне интересна ваша реакция... 
Цитата
Вадим ЛУРЬЕ, Александр ФАЙН
И стремно, и сыро...
Многие подростки пересыпают речь жаргонными словами. Когда они редки — несложно догадаться об их смысле. Бывает, улыбнешься — хоть жаргон и далек от изящной словесности, в выразительности ему не откажешь, и "елы-палы" — это вам не обычное просторечное "елки-палки"! Чувствуете? Но вот когда идет поток сленга...
"С прайсом глухо. Не на что и чаю попить. Аскать идти стремно, кругом менты. Со впиской вообще полный облом. Весь пипл бесфлэтовый - придется до утра в парадниках тусоваться. Да того гляди свинтят да и обхайрают в ментовке... Да что говорить... И стремно, и сыро, и некому руку подать..."
Непосвященный, не обученный на тусовках, не переведет этот безымянный мемуар без словаря. И, кстати, сейчас готовится к изданию словарь современного молодежного сленга. Его составители - Вадим Лурье, молодой филолог, и Александр Фаин, директор Научно-экспериментального центра по исследованию проблем молодежи (Ленинград).
— Это еще зачем — словарь?— может возникнуть законный вопрос у тех, кому режет ухо подростковая лексика. — Обучать приблатненному языку или, чего доброго, переводить на него Льва Толстого? Авторов — к ответу.
Для чего? Чтобы понять, "откуда что у них берется" и как "вести с этим борьбу"?
Сленг, или жаргон, или арго, — эти слова почти синонимы — вариант разговорной речи, не совпадающий с нормами литературного языка. Им пользуются в какой-то социально или профессионально обособленной группе.
Есть, скажем, сленг у медиков, у шоферов... Человек, далекий от этих профессий, не все тут поймет. И есть молодежный сленг.
В разные времена был свой школьный, студенческий жаргон.
И в разные времена с ним боролись.
"Воровской язык среди школьников, "Против уродования русского языка", "За культуру комсомольского языка" — наступала пресса в двадцатые годы, когда школьники щеголяли словами из воровской лексики. Подобная нетерпимость наблюдалась и в пятидесятые, шестидесятые, семидесятые годы.
Это было естественным для тоталитарного государства, где любой шаг в сторону вызывал подозрительность.
Люди старшего поколения помнят, как боролись со стилягами— разрезали узкие брюки, укорачивали галстуки с пальмами, "спасали" молодежь от "тлетворного влияния" Запада. Позже стригли хиппи...
Авторы статей и книг о языке (вот лишь несколько названий: "Слова, словеса и словечки", "О жаргоне и модных словечках" "Рубай, читатель")требовали или запрета сленга, или борьбы с вульгарным, нехорошим в нем, призывали не пускать жаргон в художественную литературу.
Но всегда была и другая точка зрения — антиморализаторская: нет недостойных изучения фактов языка, ученый "ни одного факта не осудит, а лишь изучит". И, скажем, любовь школьников двадцатых годов к воровскому жаргону замечательный языковед Е.Д. Поливанов объяснял тем, что у них "существует хроническая потребность определять себя и собеседника... в виде хулиганов или в виде играющих "под хулиганов". А отсюда и вывод — не будь этой причины, не было бы и ужасающего жаргона. И если уничтожится причина, исчезнет и следствие".
С позиции нормы языка, культуры речи сленг не заслуживает поощрения. Но важно разобраться, что же в нем отражается.
Мы долго делали вид, что в нашем обществе нет ни различных неформальных молодежных объединений, ни причин для конфликта молодых со старшим поколением, ни наркомании, ни проституции, а сленг все это открывал.
Так что в его изучении заинтересованы и те, кто хочет понять процессы, происходящие в живом разговорном языке — лаборатории языка литературного, и те, кто стремится понять молодежь.
Сленг - это своеобразное творчество, игра, которая помогает обособиться от обыденности.
Замечательный литературовед философ М.М. Бахтин, обращаясь к карнавальным формам народной культуры Средневековья, писал, что здесь возникают "особый тип общения, невозможный в обычной жизни, и особые формы площадной речи и площадного жеста, откровенные и вольные, не признающие никаких дистанций между общающимися, свободные от обычных (внекарнавальных) норм этикета..."
Можем ли мы отнести черты народной культуры Средневековья к сегодняшнему дню? Безусловно, нет. Но некоторые из них живут и по сей день, преображенные временем. Карнавал ушел с площадей, Но его приметы угадываются в микрогруппах, где все равны, где возникает особый тип общения — в почете иронический тон, взаимное осмеяние друг друга, соответственно рождаются и новые формы разговорной речи. Имя зачастую заменяется прозвищем, бранное выражение может употребляться в ласковом смысле.
Это — сближающая людей игра, смена масок. Молодым свойственно желание встряхнуть устоявшийся мир, отрицание незыблемости жизни, ее одномерности. Это проявляется в их одежде, языке.
Сленг бурно развивается в неформальных объединениях молодежи, сами названия которых - уже сленг: хиппи, панки, металлисты... Такие группы исповедуют собственное мировоззрение, образ жизни. Наиболее массовой и открытой группой является "система". В нее входят в основном хиппи, но могут примыкать небольшие группы металлистов, панков.
Основные идеи хиппи почерпнули из религий Востока и христианства. Их идеал — общество Равенства и Братства, они мечтают о том дне, когда Любовь будет основой людских отношений. Но далеко не все, кто вращается в "системе", знают об этой философии, здесь не устраивают приемных экзаменов, тебя сочтут за своего, если будешь иметь определенные атрибуты.
Такие, как, скажем, хайр (слово заимствовано из английского), то есть длинные волосы. "Системных" людей иногда так и называют — "волосатые" или "хайрастые". Как и все прочие атрибуты, хаер — это символ. В одном из самых известных манифестов хиппи — "Манифесте Сталкера" — говорится: "Недаром испокон веков бунтари, протестовавшие против чрезмерной рационализации общественной жизни, многие люди творчества — художники, музыканты, поэты — не слишком-то жаловали парикмахерские... Волосы, если истолковать их чисто материалистически, — это как бы антенны, позволяющие улавливать тончайшие колебания физических, а также, естественно, и биологических полей".
К обязательным атрибутам относятся хайратник — яркая повязка из лент или бисерная нить, удерживающая волосы, фенечка (фенька) — украшение: бусы, браслеты, которые носят и девушки, и парни. Делают их сами, все идет в ход — бисер, металл, пластмасса, косточки плодов. На груди обычно висит ксивник, кошелек, где хранится паспорт (ксива) или другое удостоверение личности. Так как "волосатые" вызывают пристальное внимание милиции, которая часто винтит их без разбора, паспорт лучше иметь при себе...
Многие атрибуты перекочевали в молодежную моду, потеряв значение символов (мы можем увидеть девушку с ксивником на шее, совсем не ведающую, для чего он предназначен), а многие системные слова — в общий молодежный сленг. Естественность всех человеческих проявлений — один из главных девизов хиппизма. Но системные девизы имеют и оборотную сторону. Например, безделье расценивается как пассивный протест против общепринятых и навязываемых норм жизни. Быть необязательным, разорвать отношения с родителями, забросить учебу, работу — это считается вполне нормальным.
Безделье можно назвать основной чертой образа жизни хиппи. Хотя трудно счесть бездельниками поэтов, музыкантов, художников, которых до недавнего времени было немало среди "системных". Им трудно было адаптироваться к "нормальной" жизни: их творчество не влезало в рамки "нормального", и их считали неудачниками, а в "системе" совсем неважно, признан ли ты, какое имеешь положение и сколько зарабатываешь. Многие из них стали известны, получили официальное признание. Но прежние сотоварищи относятся к этому неоднозначно. Кто-то считает, что они продались за материальные блага, купились и это плохо повлияло на их творчество.
Кстати, ощущение своей исключительности и превосходства над другими людьми свойственно самым различным молодежным объединениям.
У "системы", правда, есть для этого некоторые основания. Подростка обычно готовят к будущему, а он хочет жить сегодня. Он уже личность, а его постоянно принуждают, поучают—и тут на помощь приходит "система". Человек избавляется от одиночества (здесь много таких, как он, уставших от нотаций и команд), получает эмоциональную поддержку, ответы на важные для него вопросы. Школой становится тусовка. Хипповый прикид (одежда), шокирующее с непривычки поведение, нестандартность — на фоне серой, обыденной жизни это притягивает. Тусовка демонстративна, она как бы говорит о себе: "Мы таковы... смотрите, существуют еще не подвластные обыденности люди — перенайтаем (переночуем) в параднячке... а там по трассе в Крым — мы поем: "Твоя свобода внутри тебя". Тусовка раскрепощает, учит общаться.
Здесь можно послушать олдового — человека, старшего по возрасту, который отличается глубоким пониманием философии хиппи. Он может беседовать о Христе, о Лао Цзы или Марксе...
Субкультура неформалов, кроме различных действ, одежды и особого языка, имеет и собственный фольклор — устные рассказы, предания, слухи, анекдоты, песни. Широко распространено и письменное творчество: ходят по рукам листки со стихами и рассказами, где не столько важно авторство, сколько эмоциональный отклик нескольких читателей. Это все необходимо как самовыражение, самоутверждение. Распространению фольклора хиппи способствует сам образ жизни — и тусовка, и трасса — поездка автостопом по стране.
Тусовые рассказики, песни, анекдоты часто пронизаны самоиронией. В них - безобидный, неприхотливый хиппи, который перенесет все что угодно.
Послушайте (может, правда, кто-то уже слышал):
"Наехал как-то раз на хиппи каток. Шла по той улице старушка, глядит —яркий коврик из лохмотьев на асфальте лежит. Старушка взяла его и перед дверью своей бросила. Три года об него грязные ноги вытирали, совсем он запачкался. Старушка взяла его да и постирала. Повесила на балконе сушиться. Тут хиппи простудился и умер".
Новый герой молодежного городского фольклора — хиппи-наркоман. Он беззащитен перед "блюстителями порядка" и духовно независим. Трудно принять такой идеал, но понять — необходимо. Немало сочинено и про милиционеров. Как и ко всем людям, хиппи относятся к ним по-доброму (одна из акций — раздача милиционерам цветов), но нередкие суровые (и противоправные) действия местных властей, направленные против хиппи и других неформалов, породили и определенный собирательный образ милиционера, не отличающегося добродетелью и умом.
Если тусовые рассказики как бы нарочито упрощены, то авторское творчество стремится к размышлению в более сложной форме. "Мы свободны. Мы свободны. Создавайте. Не будьте создаваемыми. Град наш надо создать внутри нас самих и быть в нем. Свободный человек создает свой новый мир внутри себя". Такова заповедь хиппи.
В списках распространяются манифесты, рассказы, но больше всего стихов. Имя автора не ставилось изначально или опускалось при переписывании.
Переписчик мог заменить непонятно написанные слова, мог внести и более существенные коррекции. Через подобное творчество прошли многие признанные сегодня лидеры рок-культуры.
Стихи — один из важнейших элементов знаковой системы субкультуры, но знак не внешний, а знак души.
Мы в мире,где каждый молчит о своем,
Почти машинально себя предаем
Арене застольного братства,
Не смея собою остаться.
Но тщетно весельем морочит толпа:
Свободу отдашь за крупицу тепла,
За горький глоток состраданья,
За черный сухарь пониманья.
В последнее время поговаривают об угасании "системы", но до этого, нам кажется, далеко. Правда, открытых тусовок в традиционных местах сбора все меньше. "Системные" перекочевали на флэт — на квартиры, и их сборы носят узкий характер. Потому что белых ворон не любят и милиция вела себя с ними, мягко говоря, некорректно — могла безо всяких оснований задержать, забрать документы (в фильме "Асса" героя сажают только за то, что у него серьга в ухе, а в жизни можно было загреметь и без серьги). С другой стороны, применяют насилие так называемые социальные санитары типа люберов, считающие своим долгом и призванием выкорчевывать влияние Запада.
"Системные" часто не готовы к обороне — они пытаются не отвечать на насилие насилием.
Сказанное выше может показаться непривычным. Привычней резкое осуждение, брань в адрес "волосатых". Разве не отличается их среда высоким криминогенным фоном? Разве не на флэтах пьют и колются? Разве не хиппи провозглашают фри-лав - свободную любовь? Да, на системных флэтах случается немало страшного. Здесь и наркотики, и водка, но и философия, и таланты... Все вместе: "система" многолика. Здесь и противники наркотиков и алкоголя. "Манифест Сталкера", который мы уже цитировали, утверждает: "...наркотики губят людей как физически, так и духовно, связывают и порабощают, низводят до уровня животных... Мы считаем применение наркотиков неоправданным, категорически выступаем против их употребления". Но "системе", как мы уже говорили, сопутствует множество людей, не разделяющих ее воззрений и вообще не исповедующих никакой философии, они просто делают все, что душа пожелает. Отсюда идет и наркотизация.
Только не нужно забывать, виня во всех бедах на свете "волосатых", что наркомания поражает людей из самых разных споев общества, она не признает границ и не является исключительно чертой "системы".
Редко кто остается в "системе" навсегда. Но уходя из нее, вносят в жизнь нечто новое - вольный дух, вольные мысли, а также слова, которые не вписываются в представление о протокольной беседе. Слова эти помогают увидеть, как порой смешно то, что принято называть культурным, нормальным. Мы так много говорим о "системе" потому, что она из-за своей открытости, направленности на общение, творчество стала одним из главных источников современного молодежного сленга.
Сленг панков повторяет в основном сленг "системы", так как некоторые из них поначалу примыкали к ней. Но объединить панков с хиппи можно лишь по противостоянию "нормальному".
Это хорошо сказано в песне Гребенщикова:
Панки любят грязь, а хиппи цветы,
Но тех и других берут менты,
Ты можешь жить грубя, ты можешь жить любя,
Но если ты не мент, возьмут и тебя.
Панк отрицает любовь к ближнему и пессимистически смотрит на мир, отвечая ему агрессией, озлобленностью. Фольклор тут точен: "В окопе панк, пацифист и хиппи. Офицер дает им гранату — надо бросить. Пацифист: "Нет, там же люди!" Хиппи: "Нет, там же люди!" Панк: "Давай, там же люди!" И то, что привнесли в сленг панки, соответствует их отношению к жизни, их грубости. Панк не скажет "девушка", в его устах это — "жаба".
У сленга металлистов (движение поклонников металлического рока сегодня довольно многочисленно, и в основном это подростки) тоже есть своя специфика. Колеса — пластинки, трактор — широкая молния на куртке, навороты — прошипованные браслеты... Родившиеся в этой среде слова, понятия в основном связаны с одеждой — металлическим прикидом, который помогает создать образ "настоящего мужчины", образ жесткий, бойцовский. Кожаная повязка, черная куртка, ремни в шипах или клепках. Часто металлисты носят значки с фотографиями любимых ансамблей. Но замечено: чем лучше человек разбирается в тонкостях музыки, тем меньше внимания уделяет он разным атрибутам...
Молодежь часто употребляет и митьковские словечки —браток, сестренка, елы-палы, дык... У двух последних слов огромное количество значений в зависимости от ситуации и интонации. Иногда они вставляются в речь просто для колорита. Митьки стремятся к простоте быта (простая пища, одежда — символическая тельняшка) и мировоззрения. Поэтизируя обыденность, они одновременно иронизируют над ней, над собой. Своя особенность и у жаргона мажоров — многие их словечки тоже уже не нуждаются в переводе. Они в основном связаны с вещами, деньгами, куплей-продажей, перепродажей. Много переиначенных иностранных, чаще всего английских слов.
Среди мажоров выделяются хайлафисты. Обычно это дети богатых родителей. Вещи они носят только импортные. Встречаются обычно у кого-то дома или в лучших кафе, ресторанах. Любят сплетни об известных работниках искусства — это как ритуал. Стремятся к общению с людьми, имеющими высокое положение в обществе или большие материальные возможности. К другим же относятся крайне высокомерно.
Группы собственно мажоров можно встретить в портовых и наиболее крупных городах, где много иностранных туристов. Их образец — деловая молодежь Запада (хотя представления о ней порядком искажены). У мажоров такие же высокие материальные потребности, как у хайлафистов. Но чтобы их удовлетворить, приходится рассчитывать только на себя: многие подростки здесь из неполных, малообеспеченных семей. А нужно одеться соответственно, приобрести импортную видео- и радиоаппаратуру. Это все необходимо для самоутверждения, чувства полноценности, уверенности в себе. Больше всего среди них ребят, отчисленных из СПТУ, но встречаются учащиеся техникумов, студенты первых курсов вузов.
Внутри общности выделяются разные группы. Есть, например, псевдошники — те, кто копирует модель поведения молодежи какой-либо страны. Можно быть псевдоамериканцем, псевдоангличанином... Одежда соответственно должна происходить из выбранной страны. Есть солидняк — наиболее уважаемая подгруппа в иерархии мажоров. Это старшие подростки с большими материальными возможностями. Среди них много хайлафистов. Солидняку позволительны любые комбинации одежды независимо от стран-изготовителей. Но вещи должны быть самыми модными, а значит, и самыми дорогими. Добываются они чаще всего у иностранцев, поэтому в их языке часто услышишь бритиш (англичанин), канадчик (канадец), турмалей, финик (финн), америкос (американец), морковки (марки), серты (сертификаты), сдать (продать вещи).
Существуют еще и группы типа печально известных люберов — социальные санитары, которые убеждены, что выступают от лица государства и отстаивают его интересы. Они нетерпимы к проявлению западных влиянии, ко всему иностранному, считая, что это враждебно нашему строю. Они отбирают атрибуты у металлистов, вещи у мажоров, срезают волосы у хиппи. Эти акции сопровождаются избиением. Среди санитаров процветает культ силы.
Особенности сленга связаны с их действиями: погасить (избить), обуть (снять атрибуты), заложить (сильно ударить)...
Мы попытались ответить на вопрос, "откуда что берется" у подростков, что питает молодежный сленг.
Доживем ли до "мычания"? Тут все индивидуально, все зависит от того, знает ли человек, кроме сленга, другой язык, "могучий и богатый", умеет ли думать на нем и вообще питает ли склонность к такому занятию.
Впрочем, уже имеются ответы о праве на жизнь, о пользе и вреде сленга. В книге "Живой как жизнь" Корней Иванович Чуковский пишет: "Каковы бы ни были те или иные жаргоны, само их существование доказывает, что язык жив и здоров... Внедрение арготических слов и выражений в литературную речь — процесс закономерный и даже неизбежный. В тысячу раз зловредней жаргонов канцелярит". Он разделяет мнение о внеязыковых причинах возникновения жаргонов, но утверждает далее, что жаргон "не только вызван обеднением чувств, но и сам в свою очередь ведет к обеднению чувств".
Если кто не согласен, волен понаблюдать, поразмышлять...
--------------------
"Идите в ж***, нытики долбаные!" (с) :heart:
Ну типа я вернулась наверное вот.
